На Сайте Востоколюба еще один фрагмент моей книги “Красота порока или порок красоты“.

В Японии полигамия была распространенным явлением, но, как и во многих других культурах, разрешена она была только для правителей и аристократии.

Разумеется, главной причиной существования полигамии — была демонстрация высоты занимаемого положения (мужчина подтверждал свой статус альфа-самца). В то же время, наличие полигамии у японских императоров исследователи объясняют еще и жизненной необходимостью.

Доктор исторических наук А.Н. Мещеряков, автор книги «Император Мэйдзи и его Япония» отмечает: «Круг аристократических семей, из которых император имел право получать брачных партнерш, был крайне ограничен, женское бесплодие было явлением самым обыкновенным. Число наследственных заболеваний было огромно. Помимо близкородственных браков, это объясняется и крайне нездоровым образом жизни, который вели императоры и аристократия: полное отсутствие физических нагрузок, «ритуальное» пьянство. Практически любой ритуал, а императору приходилось участвовать в них каждый день, сопровождался возлияниями, что приводило в результате к алкоголизму. Алкоголиками был и сам Мэйдзи, и его отец Комэй. Все это приводило к тому, что детская смертность среди императорских и аристократических отпрысков была очень высокой, а продолжительность жизни, как правило, низкой». В этих условиях многоженство довольно успешно позволяло решать проблему преемственности власти. Порядок престолонаследия не был жестко регламентирован и престол мог перейти практически к любому родственнику, принадлежавшему к императорскому роду.

По всему миру сменялись династии, но не в Японии. Здесь правящая династия не знает перерыва примерно с VI века, что уникально для мировой истории. Даже если главная супруга бывал бесплодна, даже, если сам император был бесплоден, всегда находился кто-то из родственников, кого можно было усыновить (распространенная практика), чтобы династия продолжала править страной.

Еще раз отметим — многоженство было доступно только правителям и аристократам {богатые простолюдины имели содержанок в «веселых кварталах» и, зачастую, не одну, что вполне можно считать скрытой формой полигамии}. Кроме главной супруги мужчина мог иметь еще несколько жен, а также наложниц. Поскольку дом главной жены располагался в северной части усадьбы — ее именовали Госпожой из Северных покоев. Другие жены проживали отдельно в собственных усадьбах (как правило, полученных в наследство от родителей). Супруг навещал их сам тогда, когда хотел этого. В то же время всем женам, кроме Госпожи из Северных покоев, навестить мужа по собственной инициативе было крайне сложно по той причине, что общественное мнение относилось к таким визитам крайне неодобрительно.

От разных жен император или же знатный мужчины имели по несколько сыновей и дочерей, которые жили с матерью {главным лицом, ответственным за воспитание детей, был отец матери}. Наследование шло от матери к дочери. Если в семью принимали на воспитание детей (а это было распространено), то они брали фамилию приемных родителей и пользовались такими же правами, как и родные дети.

А.Н. Мещеряков пишет: «Семейные» отношения при дворе отличались крайней запутанностью. Император выступал в качестве хозяина гарема, располагавшегося в женской части дворцового комплекса. Неудивительно, что детей у императора могло быть немало. Так, у Гомидзуноо (1611–1629) было больше тридцати детей. Дать всем им, включая дочерей, приличное содержание не было никакой возможности, а потому многих из них предпочитали отправить в монастырь.

Помимо наложниц, у императора была и главная жена. Считалось, что именно ее дети имеют лучшие шансы на занятие престола. Однако болезни супруги и смерти ее детей часто приводили к тому, что занять престол было некому. И тогда императрица усыновляла ребенка какой-нибудь из наложниц. Для японского общества, где институт приемных детей получил чрезвычайно широкое распространение среди всех сословий, в этом не было ничего необычного. Присвоение фамилии было более важным, чем реальное кровное родство. Наложницы рассматривались как «сосуды» для вынашивания императорских детей. Попасть в наложницы было весьма почетно и выгодно как для самой женщины, так и для ее родственников, но наложница не имела права на общественно признанную супружескую жизнь. Права определять дальнейшую судьбу детей матерям также не предоставлялось».

Ни о каких разгульных оргиях в стиле китайских императоров с участием нескольких жен и наложниц не могло быть и речи. Всё было строго регламентировано и жестко упорядочено. Конфуцианство ставшее с 17-го века в Японии государственной идеологией {до этого времени влияние конфуцианства также было очень сильным} считало любовь досадной помехой для семейных отношений и не брала ее в расчет. Как и то, что женщина может иметь какие-то права. Как отмечал американский ученый Дональд Кин: «Семья рассматривалась при этом как ячейка государства, и уважение к главе семьи было столь же обязательным, как и преданность сюзерену. Хозяин дома был обязан содержать свою семью, но какое-либо проявление любви к жене и детям считалось неподобающим. Жена должна была безоговорочно подчиняться воле мужа, ей запрещали показывать свою ревность, ей редко позволяли говорить; если неудовлетворенность семейной жизнью толкала ее в объятия другого мужчины, то наказанием ей служила смерть».

Случаи, когда кто-то из высшей аристократии предавался чрезмерным излишествам в сексуальной жизни, как, например, Тоётоми Хидзёси, имевший гарем из 300 наложниц — девочек 12-13 лет, были, скорее, исключением, чем правилом. Тот же Хидзёси обзавелся этим гаремом в последнее десятилетие своего правления, когда, по всей видимости, совсем выжил из ума, «не справившись с грузом своего величия».

Отношения между женами аристократа если сравнивать их с китайским гаремом были более сдержанными. Но отнюдь не безоблачными. Разумеется, существовала борьба за близость к господину, интриги, заговоры. Но строгие социальные запреты несколько ограничивали их размах. Порой соперницам приходилось довольствоваться поэтическим поединком 🙂 …

Последним императором, имевшим гарем был вышеупомянутый Мэйдзи. Отказ от полигамии в Японии произошел под влиянием «просвещенных европейцев». Это была одна из уступок «прогрессу». Сын императора Мэйдзи наследный принц Ёсихито уже имел только одну супругу. Газета «Тюо симбун» писала о его предстоящей свадьбе в мае 1900 года: «…представляет собой образец для нации – образец отношений между мужчиной и женщиной. Говоря откровенно, она упраздняет старый и вредоносный обычай полигамии. Императорская фамилия просвещает общество – она первая принимает моногамию в качестве главного принципа».

Сергей Мазуркевич

Если Вам понравился данный материал, Вы можете поддержать Сайт Востоколюба финансово. Спасибо!

16.12.2015