Алексею и Елене Николаевым с благодарностью

Винод, Лена, Лёша и я

– Мне нравится смотреть, как вы работаете с огнём. Это завораживает. Но меня это ещё и заставляет задумываться, а что такое огонь? Тем более, что не так давно я видел тех, кто может говорить с ним.

– Бученов? – спросил Лёша.

– Их самых – ответил Винод.

Близилась полночь. Наше огненное пати в бенаулимском шеке People было в самом разгаре. Лёша, Юля, Надя (бельгийская жена Винода) то по одиночке, то вместе выходили на берег перед шеком и крутили огни. Огненная феерия чередовалась с задушевными беседами о разных милых пустяках.

Надо сказать, что задушевные беседы с Лёшей и его супругой Леной были, пожалуй, главным, что подарил мне гоанский пляж Бенаулим. Мы часами гуляли по бесконечной береговой линии и общались на самые разные темы. И сейчас, спустя, пару месяцев после возвращения в суровые северные края, я понимаю, как мне этого здесь не хватает.

Собственно, и в Бенаулим я приехал с их подачи. До этого к Южному Гоа у меня было несколько предвзятое отношение. Что же, оно изменилось. Всё оказалось гораздо лучше, чем я представлял. Конечно, орды российских пакетников никуда не делись, но наши миры редко, когда пересекались. В наш шек классический русский отдыхающий пробирался крайне редко (а что им в нём делать – ни блатняка, ни попсы?), а я предпочитал обходить места скопления туристов из некогда братской страны.

С Лёшей мы были знакомы давно. Но заочно. По интернету – через форумы об Индии. У нас был один общий интерес – Гималаи. В Гималаях мы и познакомились в живую, в чудесном Наггаре. И тогда только-только повстречав Лёшу и Лену я сразу ощутил некое сродство. Бывает так, видишь человека в первый раз и понимаешь, что это близкий тебе человек. Так было и тут.

Даже в Бенаулиме мы чувствовали связь с Гималаями. Хозяин шека, в котором мы проводили время, – Винод – из известной наггарской семьи. Весь персонал в People – повара и официанты – родом из Химачала, и с Лёшей и Леной все они давным-давно знакомы. Некоторые из них работают проводниками по гималайскими маршрутам, а сам Винод – большой знаток не только Наггара и окрестностей, но и долин Лахаул, Пин и Спити.

И когда он заговорил о бученах (буддистские маги, маха-сиддхи), я старался не пропустить ни одного слова. Вот, его рассказ.

– Не секрет, что жители долины Куллу и окрестностей имеют хороший доход со своих яблочных садов. Первые яблони в наших краях появились во второй половине девятнадцатого века с подачи англичан. И с тех пор не только прижились, но и создали Куллу славу яблочного края. Сейчас садов так много, что сами мы не в силах собрать все яблоки и поэтому нанимаем сезонных рабочих – непальцев или бихарцев.

Прошлым летом в садах нашей семьи работало десятка два бихарцев – и мужчины, и женщины. У двух из женщин были маленькие дети. Обычно они оставляли их в маленькой хижине, в которой проживали и отправлялись работать. Однажды случилась беда. Дети постарше играли немного в стороне от той самой хижины. Развели костёр. Огонь перекинулся на деревья и заросли. Когда мы прибежали к месту пожара, то хижину от нас отделяла стена огня. А из домика доносился плач ребенка. Оказывается младший из детей крепко спал и дети постарше оставили его в кровати.

На мать ребёнка страшно было смотреть. Но мы ничего не могли сделать. Успевали только отсечь огню путь к распространению, но потушить его не могли.

И тут появился бучен и с ним девочка лет тринадцати. Узнав, что произошло, они перекинулись парой слов.

– Огонь слишком сильный, я не смогу держать широкий проход – сказал бучен.

– А узкий? – спросила его девочка. – Этого будет достаточно.

– Для Призрака? Хорошо, давай попробуем.

И они стали собирать камни. Собрав пару десятков приличных размеров булыжников, они проложили узкую дорогу к огненной стене. Затем бучен надрезал кожу на запястье и своей кровью окропил эти камни. Завершив этот ритуал, он сел на землю рядом с началом каменного коридора. Его спутница устроилась рядом.

Бучен негромко запел какую-то странную песню. Девочка молчала, но по её отрешенному взгляду было видно, что она находится в каком-то другом измерении. И тут произошло странное. Огонь начал течь по камням. В его стене образовался проход. Увы, слишком узкий для того, чтобы кто-то из нас мог пробраться к хижине. И тут словно из пустоты возникла огромная пятнистая кошка и нырнула в этот проход. Ирбису понадобилось всего несколько прыжков, чтобы достичь хижины. Через какое-то мгновение он выскочил из неё держа ребёнка зубами за одежду. Ещё пара секунд и младенец уже лежал у ног бучена, а ирбис словно растворился в вечерних сумерках. Через некоторые время, также незаметно исчезли и бучен с девочкой, чему способствовал продолжавшийся пожар и всеобщая радостной суматоха по поводу спасения ребенка. И, да, когда бучен ушёл, исчез и проход в огненной стене. Пожар мы, в конце концов, потушили, но хижина сгорела дотла.

Первый рассказ цикла здесь: Снежный барс и монашка

Второй рассказ цикла здесь: Варежки-носки

Третий рассказ цикла здесь: Призрак и математика

Сергей Мазуркевич

Если Вам понравился данный материал, Вы можете поддержать Сайт Востоколюба финансово. Спасибо!

26.03.2018