Александр.

Потом я себя спрашивал: «Ну, что я забыл на этом Патпонге? Знал же, что это место не самое благополучное в Бангкоке. Что так уж мне хотелось посмотреть это пусси-шоу? Да, не особенно. Как-то больше для галочки, думал сходить, а то как-то уже неудобно было, столько раз был в Таиланде и ни разу не видел цирковые номера, которые тайки вытворяют своими «пуссями». Вот и сходил.

Начиналось все, впрочем, тихо и мирно. Пройдя мимо зазывал и проигнорировав их всех, я зашел в одно из заведений, обещавших мне «неповторимые впечатления». Внутри уселся возле барной стойки прямо у небольшой сцены, на которой уже двигались в такт музыке две обнаженные тайки. Обе они были явно не красавицы, да, и фигурами хорошими похвалиться не могли. Но зато они умели делать разные разности с помощью своих половых органов. Пока я дожидался официантку, одна из «актрис» улегшись на спину на сцену и раздвинув ноги стала стрелять из трубочки, засунутой догадайтесь сами куда, по воздушным шарикам. Стреляла она, надо сказать, метко и шарики лопались один за другим. Другая же, все тем же местом стала открывать пивные бутылки. Представление только начиналось. Но посмотреть его дальше я не смог. Точнее, мне не дали.

Официантка спросила, что я буду пить. Я заказал виски с содовой. Когда официантка принесла мне напиток, и я с ней расплатился, ко мне подошла тайка лет сорока, сразу мне почему-то активно не понравившаяся.

– С тебя триста бат за представление – сказала она мне.

– Какие такие триста бат? Я беру напиток и смотрю шоу бесплатно.

– Нет. Посмотреть шоу стоит триста бат. Давай плати или уходи. – она продолжала настаивать на своем.

– Не буду я ничего платить. – ответил я улыбаясь.

После чего я впервые за все свои тайские путешествия увидел разгневанную тайку с перекошенным от злобы лицом. Зрелище, надо сказать, малопривлекательное.

– Давай деньги или уходи!!! – кричала она.

Оставаться в этом заведении, конечно же, уже не хотелось. Но виски уже оплаченный, мне хотелось допить.

– Окей! Я допью виски и ухожу – я попытался успокоить разъяренную мегеру.

Она, бросив на меня очередной гневный взгляд, скрылась в глубине бара, чтобы вернуться с тремя тайцами, отличавшимися от большинства своих соотечественников внушительными размерами.

Показывая на меня, она что-то быстро говорила им по-тайски. Я решил не обострять ситуацию и, сделав последний глоток, поставил стакан на стойку и направился к выходу. Но по дороге в небольшом коридорчике ведущем к выходу, меня перехватили. Двое вышибал перекрыли мне дорогу, а сбоку меня схватил за предплечье третий, по все видимости, самый главный из этой троицы. Будь обстоятельства нашей встречи иные, я бы полюбовался бы им, поскольку его руки, шея и даже бритый затылок были покрыты цветными татуировками.

– Деньги. Давай деньги. – начал он кричать на меня.

– Я ничего вам не должен. Я не посмотрел шоу. – еще одна попытка все уладить миром.

– Давай деньги, белая обезьяна! – «татуированный» попытался обхватить меня, в то время как его подручные собирались, похоже, забрать у меня все ценное, что было.

Это в мои планы совсем не входило. Уйдя от захвата, я толкнул главаря на одного из его подчиненных и пока они обнимались друг с другом, занялся третьим. Несколько быстрых, почти незаметных движений и он медленно сполз по стеночке. Затем настала очередь его товарища отправляться в нокаут. И затем я занялся боссом. Он, к его чести, не бросился бежать, даже видя, что случилось с его подручными. Поэтому я не стал ничего ему ломать. Обошелся парочкой ударов по туловищу, которых оказалось вполне достаточно, чтобы он присоединился к товарищам.

Тайский бокс, который эти ребята пытались продемонстрировать, конечно, штука хорошая, но боевое самбо, особенно в исполнении того, кто преподавал ее военным разведчикам, оказалось более эффективным.

Гунг.

– Может уйти в монастырь на месяц-другой? Что-то сплошные неприятности посыпались в последнее время. Черная полоса какая-то. – Такие невеселые мысли терзали тайского мафиози средней руки, сидевшего за столиком в одном из «подшефных» заведений на улице Патпонг и отправлявшего внутрь уже пятую порцию виски.

Началось все с того, что одна из девочек, работавших на Гунга, умудрилась дать своему клиенту такую дозу клофелина, что хватило бы человек на десять. Фаранг, разумеется, отправился в мир иной. Все может быть и обошлось бы, все-таки кое какие связи в полиции имеются, но покойный оказался какой-то большой шишкой в одной из западных организаций, борющихся с эксплуатацией женщин. Деньги, которые перепадали чиновникам от этой организации были большИми, чем те, которые платили полиции боссы Гунга, да и уровень был несколько иной. Поэтому полиция начала работать всерьез. А когда они так работают, то они могут многое. На бестолковую девчонку, срочно отправленную домой в одну из исанских деревень, они пока еще не вышли, но это было делом времени. Рано или поздно они до нее доберутся. И тогда неприятности могут быть и у него, и у его покровителя. Последний, кстати, ему уже посоветовал поскорее решить проблему с девчонкой, если не хочет быть запеченным на гриле (Гунг – в переводе с тайского «креветка»).

Следующей неприятностью для Гунга стало задержание полицейскими здесь на Патпонге его давнего приятеля Прамена, промышлявшего карманными кражами. Когда то еще в Паттайе они вместе начинали свою криминальную карьеру с того, что возле гипермаркета Теско Лотус отбирали покупки у фарангов. Причем делали это не без изящества. Обычно они становились на своем пикапчике (с фальшивыми номерами, конечно же), где-нибудь на парковке и ждали пока рядом припаркуется кто-то из приехавших за покупками фарангов. Потом они дожидались пока их жертвы привезут на тележке покупки к машине. И стоило фарангам чуток отвлечься (самим или с помощью хитрецов грабителей), как их тележка погружалась в пикап и быстро-быстро отъезжала. Среди «трофеев» были не только продукты, но и частенько кошельки с деньгами, пластиковые карты, ювелирные украшения. В качестве бонуса нередко попадались дорогие и редкие спиртные напитки.

Так начиналась карьера Гунга. Его подельник не смог далеко продвинуться в криминальной иерархии. Обчищать карманы подвыпивших фарангов – это было максимум на что он способен. Сам же Гунг несмотря на то, что ему не было еще тридцати, уже входил в серьезную организацию, имел десятка два подчиненных и несколько подопечных заведений (массажных салонов бордельного типа, гоу-гоу баров и баров, в которых показывали пусси-шоу).

Прамена поймали с поличным. Он неверно оценил степень опьянения и быстроту реакции пожилого фаранга из Австралии, оказавшегося в прошлом известным серфингистом. Тому, кто многие годы был на равных с волнами, не составило большого труда намертво зафиксировать руку воришки в своем кармане. А тут как назло рядышком оказался полицейский в штатском, причем не «местный», а из городского управления. И как бы не хотелось Гунгу помочь старому приятелю, придется тому все-таки провести несколько лет за решеткой.

И ко всему этому добавилась еще и сбежавшая со своим фарангом Нок. На эту девушку из соседнего бара (не из его «епархии») он «положил глаз» пару дней. Сегодня же собирался увезти ее к себе домой, о чем девушке было сказано прямо. И что? Взяла и сбежала. Найдется, конечно, рано или поздно, но настроение на вечер испортила.

Вот почему, когда Тау пожаловалась на отказавшегося платить клиента, Гунг решил сорвать свою злость на фаранге, который, если уж разобраться, вовсе не был не прав. И свою правоту он доказал так, что Гунг теперь может «потерять лицо» в случае, если не сможет отомстить этой белой обезьяне. Но он, конечно же, сможет. Главное найти этого фаранга (шансы есть – он во время «боестолкновения» выронил визитку своего отеля), а там можно будет ему показать, что кулаки против огнестрельного оружия бессильны.

Александр.

Мой поезд отправлялся в 7.40. из-за чего добираясь в такси на вокзал в моей голове периодически возникал популярный мотивчик. Три часа пути из Бангкока до городка Пак Чонг я провел за чтением, имевшихся в моем КПК материалов о тиграх. Один из журналов заказал мне статью об охране тигров в рамках проекта по защите животных Фонда спасения тигров (Save the Tiger Fund) и Всемирного фонда дикой природы(WWF) в национальном парке Као Яй. До этого о больших полосатых кошках я знал не так уж и много, вот и решил восполнить свой пробел.

С особым интересом прочел информацию о случаях нападения тигров на людей. Автор одной забавной книжки, посвященной заблуждениям о животных (несколько попсовая книга с точки зрения науки, но интересная) доказывал, что тигры не такие уж и агрессивные животные и на человека предпочитают не нападать без очень веского повода. Вот небольшая цитата из этой книги: ««Полосатая кошка» нападает только тогда, когда человек вторгается на ее территорию или «чрезмерно», с точки зрения тигра, интересуется его детенышами. Впрочем, есть и исключение из этого правила: иногда старое или раненое животное, в силу своей неспособности полноценно охотиться, избирает в качестве объекта охоты легкую добычу, каким ему, не без оснований, кажется человек. Но добавим, практически все случаи нападения тигров на человека, в той или иной мере спровоцированы последним. Причем, что любопытно тигры, практически никогда не нападают на безоружных людей – грибников и ягодников. А если в «полосатика» хоть раз стреляли, то уже любого другого человека с ружьем он будет воспринимать как врага.

Но, даже нападая, этот крупный хищник, способный убить человека в одно мгновение, почему-то, как правило, этого не делает».

Или такая вот цитатка, уже из другого материала: «Случаев нападения тигра на человека немало, но со смертельным исходом единичны. Поражает то, что крупный хищник, способный убить человека в одно мгновение, не делает этого. Мне известен случай, который произошел у нас в районе, когда охотник попытался преследовать с собаками тигра, завалившего дикого кабана. Собаки быстро взяли след и скрылись в густых зарослях лещины, но через мгновение они с визгом вылетели обратно, а за ними прыжками выскочил тигр. Охотник вскинул ружье, чтобы выстрелить, но был в одно мгновение сбит и повержен наземь. Пока собаки опомнились и стали наседать на нападающего тигра, зверь успел нанести несколько серьезных ран человеку. Особенно сильно пострадала рука, которой он прикрывался от нападения. После этого тигр скрылся в лесу так же быстро, как и появился… Такие случаи происходят крайне редко и являются исключением во взаимоотношениях зверя с человеком. Обычно тигры так осторожны с людьми, так избегают встречи с ними, что увидеть их просто невозможно».

*Примечание: Владимир Медведев журнал «Охота».

Что же, посмотрим. Правда, на себе проверять насколько тигры агрессивны совсем не хочется.

За чтением быстро пролетели три с лишним часа дороги. Немногим позднее полудня я вышел из поезда в Пак Чонге. Это совсем маленький городок в Центральной части Таиланда. Обойти его весь можно минут за пятнадцать. Все, что необходимо для путешественника (банки, магазины, рынок, макашницы) находится в центре. Особых достопримечательностей никаких – самый обычный маленький провинциальный тайский город. Лет тридцать назад Брюс Ли, оказавшийся здесь на съемках одного из своих фильмов, писал жене, что это ужасное место, повсюду москиты, огромные тараканы и, к тому же, нигде невозможно в этой деревне (на то время) поесть нормального мяса. Тараканов и москитов я в Пак Чонге не встретил, а с мясом в городке на момент его посещения уже было все в порядке. Я перекусил и направился к остановке «сонгтэо» (пикап с сиденьями вдоль бортов – очень распространенный пассажирский транспорт в Таиланде – такая себе «тайская маршрутка»). Пассажиров к моменту моего прихода собралось много и как только я сел на лавку, машина отправилась в путь. Через каких-то тридцать километров я мои попутчики вышли на Северном «чек-пойнте» Национального парка. Здесь я был приятно удивлен тем, что цена на посещение нацпарков по всему Таиланду была снижена с четырехсот бат до двухсот. Надо же, хоть где-то в этом мире снижаются цены.

– Как мне добраться до визитор-центра? — спросил я «обилетевшего» меня тайца в полувоенной форме (по всей видимости, одного из егерей).

– Онли хитч-хайкинг (только автостоп) – ответил он с неизменной для тайцев улыбкой.

Что же автостоп, так автостоп. Тайцы обычно охотно подвозят фарангов и, как правило, от денег отказываются. Часто подвозят даже, когда их об этом не просишь. Не раз и не два, а много чаще, когда я интересовался, как пройти куда-либо, тайцам проще было отвезти меня туда, чем объяснить, как дойти.

Ждать попутку пришлось недолго. Традиционный для Таиланда пикапчик подобрал меня всего лишь через пять минут моего ожидания попутки. За рулем сидела очень симпатичная тайка примерно моего возраста.

– Визитор-центр? – спросила она меня.

– Да. Подвезете?

Она кивнула и я забрался на сиденье слева от нее. Наши глаза на секунду встретились и… Что-то необъяснимое произошло в этот момент. Где-то это напоминало удар током, только не болезненный, а просто внезапный и ошеломляющий.

Юм.

Он тоже это почувствовал. Это хорошо. Не придется пробиваться через барьер непонимания, основа которого вовсе не языковые трудности, а разные внутренние настройки. У нас «настройка» была одинаковая и тому подтверждение «искра» проскочившая между нашими, нет, не телами, а тем, что использует тела, как хранилище.

Удивительно все-таки. Я так долго ждала этого, но даже не думала, что это может быть фаранг. Вот он сидит слева от меня, высокий, широкоплечий блондин лет сорока и никак не может прийти в себя. Похоже, с ним подобное происходит впервые. Впрочем, большинству людей это вообще не знакомо. Кто-то просто не встречает свою со-причастность, но главная причина этого, в том, что тонкий инструментарий ее определения практически у всех ныне живущих не развит и находится в зачаточном состоянии.

У СашА, как он представился, способность к «распознованию» была. Как же это замечательно! А то, что он фаранг – это второстепенно. Главное, между нами была «искра». Главное, он это тоже почувствовал. Остальное уже не важно.

Александр.

Мое восприятие окружающего мира стало двухпоточным. С одной стороны я смотрел вокруг и любовался замечательными пейзажами, обращал внимание на прогуливающихся у дороги обезьян, замечал дорожные знаки, сообщавшие, что в одном месте дорогу переходят слоны, а в другом – начинается зона кобр. С другой стороны, я прислушивался к своим внутренним ощущениям, пытаясь понять, что же произошло? Почему сидящая рядом тайка мне кажется столь близкой, причем во всех отношениях. Да, она весьма не дурна собой, но, признаюсь, были у меня тайские девушки и покрасивее. Но никогда ни с тайскими, ни с какими другими девушками и женщинами не было подобного тому, что случилось в этой машине несколько минут назад.

К Визитор-центру мы не поехали, а отправились к бунгало, в котором Юм (так звали девушку), будучи зоологом по профессии, останавливалась, когда приезжала проводить свои исследования в Национальном парке Као Яй. А поскольку происходило это довольно часто и большую часть года она проводила именно здесь, то ее бунгало было, по сути, вторым домом для нее.

Меня удивило то, что жила Юм не в поселке для персонала парка, и не в комплексе для туристов, а практически в самой глуши, в той части парка, где обитали тигры. И при этом ее домик вовсе не производил впечатления неприступной крепости.

– Не страшно здесь жить? – спросил я Юм.

Она улыбнулась и ответила:

– Я не боюсь животных. Особенно тех, которые живут здесь. Я знаю их, они – меня.

– А тигры?

– А что тигры? Всего лишь большие кошки. – ответила Юм. И продолжила: — Моя работа – это изучение жизни тигров. Я люблю их, они – меня. Здесь я в большей безопасности, чем где-либо еще.

Все это мне показалось, мягко говоря, несколько сомнительным, но я не стал заострять на этом внимание.

Юм, тем временем, ознакомила меня со своим домиком о двух комнатках и кухне («здесь живу я, это комната для гостей, это душ и туалет…»). На стенах в комнатах было много фотографий тигров. На некоторых возле тигров была Юм, чуть ли не в обнимку с огромными полосатыми кошками. А над рабочим столом хозяйки висел плакат со стихами Уильяма Блейка:

Тигр, о Тигр, в кромешный мрак

Огненный вперивший зрак!

Кто сумел тебя создать?

Кто сумел от тьмы отъять?

В остальном же дом Юм не сильно отличался от таких же домов ее соотечественников. Закончив экскурсию, она поинтересовалась у меня: как я насчет того, чтобы немного откушать. Я был только «за».

Мы устроились на веранде и «отдали должное» вкуснючему Пад таю (им Юм запаслась в Пак Чонге). Мы почти не разговаривали ни во время трапезы, ни во время последовавшего за ней распития маленькой бутылочки ирландского виски (запасся в Дьюти-фри в Москве). Нам все было понятно и без слов. Точнее, они могли даже помешать тому, что между нами происходило.

Описать дальнейшее я не могу, потому что вербализовать то, что невозможно передать символами (которыми являются слова) для меня не представляется возможным. Я могу лишь вскользь упомянуть то, что было у нас на одном из слоев реальности, который обычно принято считать единственным. Мы наслаждались друг другом. Услада – вот наиболее подходящее для этого процесса слово.

Гунг.

След фаранга взяли быстро. Собственно говоря, особых усилий затрачивать для этого не пришлось. Паном и Супорат, подручные Гунга, также пострадавшие от Александра в той вечерней схватке в баре, посетили гостиницу «Рамбутри Вилладж» (что на Сой Рамбуттри) и путем опроса девушек с ресепшена и изучением записей в гостиничном журнале установили, что интересующий их фаранг выехал всего несколько часов назад в городок Пак Чонг.

Теперь им было известно и его имя, и национальность. По телефону обо всем доложили Гунгу.

– Срочно выезжайте в Пак Чонг. – приказал им начальник. – И смотрите, будьте осторожней. Возможно, он из русской мафии. Нам проблемы не нужны. Выберите удобный момент и… Пусть он там и останется.

Подручные Гунга были в Пак Чонге около двух часов дня. Они быстро узнали, что практически все иностранцы в городе не останавливаются, а сразу же едут в Национальный парк. В парк они попали буквально через пару минут после того, как Александр сел в машину Юм.

Но дальше их ожидали сплошные разочарования. В Визитор центре об Александре ничего не знали. Не появлялся он и ни в одном из ресортов на территории парка. Пришлось им оставаться ночевать в парковом кемпинге.

Утром поиски были продолжены. Но, ни на пеших маршрутах, ни на смотровых площадках, ни у водопадов, Александра не было видно. И поиски так бы и окончились ничем, если бы во время обеда в одном из кафе Праном не услышал, как одна официантка говорила другой, что видела сегодня возле дома Юм высокого светловолосого фаранга. Дальше оставалось только выяснить, кто такая эта самая Юм и где она живет.

«Охоту на фаранга», посовещавшись по телефону с Гунгом, решили провести вечером. По совету шефа, Паном и Супорат купили в Пак Чонге охотничьи ружья. Бандиты планировали застрелить Александра из ружья, чтобы в случае обнаружения трупа, полиция подумала, в первую очередь, на браконьеров.

Александр.

Весь день мы наслаждались обществом друг друга. У Юм были, конечно же, дела, да и мне нужно было собирать материал для статьи. Но мы решили, что один день без особых проблем можем подарить сами себе.

Плавное и мягкое течение временного потока этого дня было внезапно прервано ближе к вечеру. Мы находились на веранде, Юм лежала в гамаке, я потихоньку раскачивал его и рассказывал о далекой северной стране, где зимою замерзают реки, а на улицах по колено снега. Я когда-то готовил для одного из журналов статью о снежинках, поэтому «был в теме» и выдавал «на гора» один факт интересней другого. Например, то, что для того, чтобы покрыть полметра земли двадцати пяти сантиметровым слоем снега, необходим снегопад более чем в миллион снежинок. Или то, что в атмосфере нашей планеты возможен по крайней мере миллион разных уровней температур и влажности, что создает условия для появления 10 в пятимиллионной степени возможных комбинаций. То есть появления двух одинаковых снежинок практически нереально.

Юм, за свою жизнь никогда не видевшая снега, с интересом слушала меня. Но поделиться очередной порцией информации о снеге, я не успел. Юм вдруг встрепенулась, на мгновение закрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя и стала выбираться из гамака.

– Я скоро вернусь. – сказала она мне и направилась в сторону лесных зарослей.

Я был заинтригован. Поскольку, Юм не просила меня не ходить за ней, через какое-то время я не выдержал и тоже отправился в джунгли. Минут пять я пробирался через заросли по узенькой, едва видимой тропке, пока не вышел на маленькую полянку. На ней находилась Юм и огромный тигр (точнее, тигрица, но я об этом узнал позже). Со страшным хищником Юм обращалась как с обыкновенной кошкой – те же почесывания шейки и животика, те же причитания по типу «Ай ты мой хороший малепусик» и т.п. И, надо сказать, полосатику все этой явно нравилось. Он даже не стал обращать на меня особого внимания, так фыркнул пару раз недовольно и снова прищурил глаза от удовольствия. Я понял, что я здесь явно лишний и потихоньку стал пятиться назад (чтобы не провоцировать хищника показыванием спины).

Юм вернулась минут через десять и не дожидаясь моих вопросов сама начала рассказывать:

– Мой отец работал раньше в этом национальном парке егерем. Они с мамой жили в одном из домиков неподалеку. За пару часов до того, как я появилась на свет к их бунгало пришла раненая беременная тигрица. И так получилось, что роды у нее и у моей мамы произошли практически одновременно. У тигрицы, правда, родилось три малыша. Самой младшей была та тигрица, с которой ты меня недавно видел. С ней у нас время рождения совпадает вплоть до минуты. Ее назвали Фа мыы (по-тайски «ладонь»), потому что она только родившись, была такой маленькой, примерно с папину ладонь.

Это очень грустно, но тигрята остались без мамы, ее рана, оказалась смертельной. Вот так и получилось, что росла я в окружении полосатых кошечек, которые тоже стали членами нашей семьи. Потом, когда они выросли, папа постарался сделать все, чтобы они адаптировались к дикой жизни. И у него получилось. Я иногда встречаю в джунглях своих «кошачьих братиков». Они узнают меня и относятся нейтрально, не более того. Но с моей «сестричкой» Фа мыы меня с самого рождения связывало нечто большее. Например, я могу чувствовать ее на расстоянии и еще могу по желанию вселяться в нее. Я не знаю, как это точнее сказать. Мой английский не достаточно хорошо для таких тонких материй.

Фа мыы напомнила о себе вечером, когда уже стемнело. Мы отдыхали на кровати после очередного раунда любовного сражения. Вентилятор под потолком, запущенный на полную мощь охлаждал наши разгоряченные тела. Я лежал на животе, а Юм пыталась делать мне что-то отдаленно напоминающее тайский массаж. Вдруг она остановилась.

– Фа мыы чем-то очень встревожена. – сказала Юм. – Не беспокойся, я сейчас.

Но на этот раз она никуда не пошла, осталась на месте, но вот ее душа, судя по застывшим глазам моей подруги, была уже в теле тигрицы.

Минут через десять, когда я уже изпереживался, Тело Юм встрепенулось и ее глаза «ожили». Она улыбнулась мне, и устало прошептала:

– Не волнуйся, все в порядке.

Гунг.

Все утром Гунг пытался дозвониться Паному и Супорату. Ни тот, ни другой не отвечали. Наконец, уже ближе к обеду, один из телефонов заработал. Правда, ответил совершенно незнакомый голос:

– Здравствуйте. Хозяин этого телефона не может сейчас говорить.

– Как не может? Он мне срочно нужен.

– К сожалению, он не способен говорить, потому что спит после тяжелой операции.

– Какой операции? Он что в больнице? Что с ним случилось?

– На его и его товарища ночью в джунглях напал тигр, за которым они, наверное, охотились. Оба получили серьезные ранения, но их жизнь вне опасности.

Гунг отключил телефон. «Как досадно. – подумал он. – Ничего нельзя поручить этим болванам. Теперь придется ехать самому».

Можно было бы, конечно, оставить в покое этого фаранга, но Гунг знал, что забыть о той бесславной схватке в баре просто он просто не сможет. А если об этом узнают еще и другие, и не дай бог, те, кто в бандитской иерархии выше него, то это уже будет не только позор, но и крест на дальнейшей карьере. А вытирать сопли девочкам из бара всю оставшуюся жизнь ему совсем не хотелось. Возникшую проблему нужно решать быстро и самым радикальным образом. А после того, как с фарангом будет покончено можно будет разобраться и с исанской девочкой, перестаравшейся с клофелином.

Александр.

Юм не стала рассказывать мне, чем она занималась в теле своей «сестрички», а я не стал настаивать. Ночь прошла спокойно. Юм словно котенок свернулась у меня на груди и, несмотря на некоторое неудобство, мы все время спали в обнимку.

Утром Юм отправилась по своим делам, предварительно отметив для меня на карте те интересные места, которые я могу посетить, пока она будет занята. Для удобства моего передвижения мне был выдан мотобайк.

Дороги в парке были хорошие, но серпантинистые. Впрочем, пару лет назад я натренировался ездить по подобным дорогам на острове Чанг, и теперь оседлав «железного коня», легко вспомнил былые навыки.

Начал я с одного из водопадов, где в гордом одиночестве (по причине раннего времени) искупался. Затем заехал на смотровую площадку, с которой открывался прекрасный вид на покрытые диким лесом холмы Као Яй. Тут можно было и помедитировать, но вдруг, откуда не возьмись, высадился десант японских туристов, вооруженных новейшими моделями фотоаппаратов. Жители страны Восходящего солнца начали активно фотографировать все вокруг и себя любимых. Сказать, что было шумно, это ничего не сказать. Более шумными могут быть разве, что китайские и индийские туристы. Я понял, что ближайшие полчаса насладиться уединением здесь не получится и, запрыгнув на мотобайк, направился к одному из пешеходных маршрутов через джунгли.

Обычно туристы, впервые прогуливающиеся по пешеходным тропам в джунглях удивляются: почему они не встречают никаких диких зверей? Этому есть несколько объяснений. Во-первых, звери прекрасно знают, что по этим тропам постоянно шастают туда-сюда эти странные двуногие и подобных мест просто избегают. Во-вторых, даже если уйти с троп немного в сторону, встретить кого-то из животных тоже будет не просто. Днем звери предпочитают отлеживаться в укромных местах. Даже искушенные охотники не всегда могут найти, спрятавшееся животное, а что уж тут говорить о туристах.

Поэтому прогулка по джунглям обычно представляет собой неспешое шагание по узкой хорошо протоптанной тропке и разглядывание окружающего растительного мира. Можно, конечно, помечтать, что вот из-за того куста сейчас выскочит леопард, да только вероятность этого еще меньше, чем смерть от упавшего на голову кокоса где-нибудь на Ко Чанге.

Нагуляв аппетит, я заехал в ближайший кемпинг, где слегка перекусил жареным рисом с креветками. После чего решил съездить к сторожевой вышке Нонг Пак Чи, поднявшись на которую можно наблюдать за жизнью диких животных.

Я припарковал своего мотосая (так тайцы называют мотобайки) на маленькой площадке у обрыва и собирался было уже отправиться к вышке, как меня окликнули. Я обернулся и первое, что бросилось мне в глаза – это дуло пистолета. Подняв глаза выше я увидел смутно знакомую мне ухмыляющуюся физиономию молодого здорового тайца. Я поднапряг извилины и сообразил, что это один из тех «братков» из пусси-бара на Патпонге, которые пытались развести меня на деньги.

До бандита было несколько шагов и преодолеть это расстояние, не попав под пули было затруднительно даже для меня. Сам же мафиози, похоже, затягивать дело не собирался. В таких случаях, обычно, рассказывают, что перед глазами проносится вся жизнь. Ничего подобного у меня не было. Да, мысленные процессы у меня ускорились, но я всего лишь лихорадочно пытался найти какой то выход из этой ситуации и… не находил его.

Но помощь пришла, откуда не ждали. Бандит еще не договорил свою прощальную для меня фразу (любят же эти товарищи красивые жесты), как мимо меня пролетело огромное желто-полосатое тело и просто снесло несостоявшегося убийцу прямо в обрыв. Сама же тигрица (а я был уверен, что это была моя старая знакомая), в овраг не упавшая, посмотрела на меня, подмигнула (или это был глюк, вызванные сильными нервными переживаниями) и в два прыжка скрылась в ближайших зарослях. Свидетелей произошедшего не было (к чему, скорее всего, и стремился, желавший застрелить меня таец).

Я подошел к краю обрыва. Высота там была приличная. Выжить после такого падения, на мой взгляд, было достаточно проблематично. Но я решил проверить, что стало с моим недоброжелателем. Найдя обходную тропу и вспомнив свои навыки скалолаза, я пробрался к месту его падения, где и убедился, что он получил травмы несовместимые с жизнью.

На сторожевую вышку я все-таки пошел. Просто сидел, смотрел на зеленый океан джунглей и ни о чем не думал. Мне нужно было прийти в себя. Ведь не каждый день тебя пытаются убить и привыкнуть к этому не возможно, даже имея за плечами солидное боевое прошлое.

Вечером мы говорили обо всем этом с Юм. Я рассказал ей историю, приключившуюся со мною в Бангкоке на Патпонге, с которой все и началось, и попросил ее пролить свет на ее таинственное переселение в тигрицу вчерашним вечером.

– Органы чувств тигров развиты намного сильнее, чем у человека. – начала она свой рассказ. – Они чувствуют запахи и слышат звуки, которые для нас недоступны. И еще им свойственно то, что можно в какой-то степени назвать человеческим термином «интуиция». Когда вчера я соприкоснулась с сознанием Фа мыы, то сразу поняла, что два человека с ружьями подкрадывающиеся к нашему дому замышляют что-то недоброе в отношении тебя. Дальше было дело техники, единственное, что я как буддистка не люблю убийств и поэтому поспособствовала тому, чтобы Фа мыы не перестаралась.

– А, скажи мне, мой тигренок, что было сегодня? – спросил я свою половинку (чем дальше, тем меньше у меня было сомнений по этому поводу).

– Я чувствовала, что должно еще что-то произойти, поэтому попросила Фа мыы присматривать за тобой. И она, умница, отлично со своей задачей справилась.

– Так тебя не было в ее теле, когда она меня спасла? А я думал, это именно ты стояла за этим тигриным подмигиванием.

– Ах, Фа мыы такая проказница…

Если Вам понравился данный материал, Вы можете поддержать Сайт Востоколюба финансово. Спасибо!

Сергей Мазуркевич

Рассказ был опубликован в журнале Фаранг. Ру. (2009 год)

Дата размещения на сайте: 03.03.2013