Автор перевода в одном из самых прекрасных мест Киннаура – Кальпе

Как и автор данного перевода Андрей Захаров, я испытываю большую симпатию к гималайской долине Киннаур и её жителям. И с удовольствием размещаю на своём сайте цикл текстов “Гималайские фольклорные рассказы”. Да, это не самые читаемые материалы сайта. Да, они интересны далеко не всем. Но ничего подобного в русскоязычном интернете нет и мы восполняем этот пробел.

Предисловие.

Неопубликованный отчёт о фольклоре Киннаура.

Составлен Сур Дасом, представлен Ариком Мораном.

Дворец Махараджи Рампура

Протянувшись вдоль берегов реки Сатледж от границы с Западным Тибетом до холмов Шимлы (Химачал-Прадеш, Индия), отдаленная область Киннаура (также произносится «Канавр», «Кунвар» и т. д.) является одной из самых очаровательных и наименее изученных частей Гималаев. Главным препятствием для понимания региона является печально известная сложность его языка – тибето-бирманского диалекта, который сильно отличается от индоевропейского Пахари, распространенного в соседних частях Химачал-Прадеша и Уттаркханда. Таким образом, сложный культурный мир Киннаура, возникший из западно-тибетских, индуистских и коренных культурных зон Пахари, был чрезвычайно труднодоступен к пониманию с той небольшой информацией, содержащейся в отчетах путешественников и антропологических интерпретациях исследователей, специализирующихся в регионе и вокруг него. Данный документ исправляет этот недостаток, представляя доселе неизвестную историю регионального фольклора, написанную местным жителем Киннаури в 1938 году.

Текст, первоначально озаглавленный «Гималайские фольклорные истории», недавно был обнаружен среди трудов сэра Гарольда Мэтью Гловера (1885-1961), высокопоставленного чиновника в колониальном лесном департаменте (1). Гловер заказал учетную запись у подчиненного рейнджера, во время путешествия в «верхнем и нижнем Башарах» – прежнего царства, из которого Киннаур сформировал самую восточную часть. Автор, известный как Нега Сур Дас Санглы, написал текст на курсивном английском языке в блокноте из 67 страниц, размером 18×22 см2. Сур Даса высоко оценил его начальник, который процитировал отрывок из его записей (заключительные строки «Фалма и Дух», см. ниже) в личном письме, спрашивая своего неизвестного адресата, не думает ли он, что это хорошо изложено? В особенности, на иностранном языке башари! Высокая оценка Сур Даса была поддержана правительством Башара, и его высокий социальный статус помог землякам получать преимущества – его отец (который также упоминается в брошюре), был назначен офицером полиции королевства (дарога) в Сангле, главной деревни долины Баспа, которая примыкает к Камру, первой резиденции правящей династии Башара. Таким образом, отчет дает представление о местных обычаях и верованиях с точки зрения элиты Киннаура, успешно защитившей свой социальный статус благодаря привилегированному доступу к британской администрации в начале двадцатого века (3). Это не умаляет важности отчета как формулирования популярных представлений, поскольку (до прибытия рабочих-мигрантов для крупных гидравлических проектов вдоль Сатледжа в последние десятилетия) местных жителей было и остается по-настоящему немного (4).

Сведения, которые можно извлечь из рассказов Даса, далеки от тривиальных. В первой главе, например, предлагается обзор общественно-политических функций популярной религии Киннаура, локально известной как devta ka raj или «правительство божеств» – это поразительно согласуется с недавними выводами работающих в регионе антропологов. Обязанности разных ответственных лиц (mathes,kardars,chelas), прикрепленных к деревенским богам (devtas, deotas), четко указывают на непрерывность между началом двадцатого века и современной социально-религиозной практикой (Sutherland 2006), которая также выражается в конкретном способе вхождения божеств в своих представителей или оракулов, (Berti 2001).

Дворец Махараджи Рампура

Первые признаки тревоги от внедрения новых технологий в жизнь общества Киннаура можно обнаружить в защите автором традиционной функции devtas как целителей, после приезда врачей обученных современной, западной медицине. В этой же главе также содержится важная информация об истории Башара и свидетельствах его происхождения в долине Баспа. Постоянные визиты главной богини Башара, Бхимакали из Санглы, древних богинь в Астангче (участок между древней столицой Камру и Санглой), показывают через ритуал связь королевской семьи с долиной и ее богами. Комментарий автора о том, что Калан Дэвта из Камру является “душой дедушки правящего Раджи Башара” (fn32), еще раз подчеркивает связь между правителями королевства и долиной Баспа, подтверждая мысль о том, что западно-гималайские деревенские боги часто представляют обожествленных умерших вождей человека. Взаимодействие теистической и человеческой власти также проявляется в увеличении правителем земельных грантов (muafi) верховному божеству в Jubbal – Jubbal Нараяну. Эта система независимого правления существовала во время жизни Даса. Действуя таким образом, Раджа поднимал свой авторитет среди последователей божества, что было за пределами политических границ, придуманных англичанами с их приходом в Западные Гималаи (c.1815). Такие, казалось бы, незначительные виньетки добавляют историческую глубину, поддерживая призыв Питера Сазерленда к более тщательному изучению аналитических категорий, используемых в вопросах религии, власти и суверенитета в регионе (Sutherland 2006).
Истории, описанные во второй и последующих главах, получены исключительно из субъективного опыта местных жителей. Они близко знакомят с повествованиями Киннаури, которые редко встречаются в современных источниках. Например, ссоры крестьян и охотников с мифическими существами свидетельствуют об уникальном сочетании западно-тибетских и индуистских верований, которыми пронизано общество Киннаури, что явно проявляется в истории с Калисами, женскими «волшебными горными духами», населяющими высотные районы и которые, как полагают, намного мощнее, чем дэвты, управляющие деревенской жизнью. Те же духи контролируют природные элементы, и им обычно приносят жертвы для обеспечения хороших погодных условий, но они также могут напустить разрушительный град или разгневавшись погубить урожай горцев. Огромные опасности, связанные с яростью Калис, проиллюстрированы в истории Малу-охотника (шикари), который осмелился охотиться на горную дичь, являвшуюся собственностью Кали на ее территории, что привело его к безумию (см. Рассказ 3 глава II, ниже).

Помимо Калис и дэвт, фольклор Киннаури может похвастаться многочисленными призраками, обладающими меньшей силой. Они включают в себя не только вредных существ, таких как ghoras и shin-dans, но и духов умерших членов общины. Эти духи обеспечивают соблюдение социальных норм и правил, таких как надлежащее рассеивание пепла умершего в выбранном месте или гарантии выполнения полиандровых брачных контрактов, когда они оказываются под угрозой (рассказы 2 и 1 соответственно, в главе V ниже). Опять же, согласование этих историй начала двадцатого века с выводами антропологов в соседних регионах (например, Sax 2009: 21-22) указывает на замечательную преемственность в обществе Киннаури, и, в более широком смысле, в Западных Гималаях, подтверждая недавние полевые исследования ученых. Прежде чем вникать в рассказы Даса, несколько технических заметок о тексте и его порядке представления. Помимо редких случаев, очевидных орфографических ошибок и громоздкого синтаксиса, которые были исправлены, транскрипция ниже следует исходному формату текста, который состоит из «предисловия» и пяти «глав»: 1) деревенские дэвты и дэви, полубоги и богини (стр. 1-15 в оригинале); 2) Калис и Матингос, феи (16-32); 3) другие духи и призраки (33-46); 4) Баюлы, тайные обиталища (47-53); 5) жизнь и смерть (54-66). Дас также написал многочисленные заметки, в которых он перевел термины Киннаури и Пахари на английский язык, а иногда добавлял дополнительные комментарии. Они были сохранены и дополнены в современных словарях Тикки Рама Джоши «Пахари и Киннаури» (Joshi 1989) (5).

И в наше время искусство резьбы по дереву сохранилось на самом высоком уровне

Я хочу поблагодарить Уильяма Юстаса за предоставленную мне отсканированную версию текста, представленную в этой статье, и его разрешение опубликовать его здесь для широкой аудитории, а также дополнительные документы и информацию о его деде сэре Гарольде Гловере.

(1) Сэр Гарольд Гловер родился в Вустере, Англия, и получил образование в Королевской грамматической школе Вустера и в колледже Магдалены, Оксфорд. Он поступил на работу в Индийское лесное хозяйство в 1908 году и служил ассистентом по политическим вопросам в Шимле в 1914 году. В 1925 году он работал лесником, став главным лесничим Пенджаба, служил с 1939 по 1943 год, после чего он ушел на пенсию. В 1944 году он был нанят для особых поручений правительствами Пенджаба и Белуджистана, а в 1945-1946 годах он был советником по лесам в Комиссии по контролю над вооружениями сначала в Германии, а затем в Австрии. Он написал ряд технических статей, а в 1945 году опубликовал книгу «Эрозия почвы» в Пенджабе.

(2) Сур Дас написал свой отчет в течение трех дней (3-6 июня 1938 года), по-видимому, консультируясь с деревенскими старейшинами. Гловер получил записи в Лахоре через четыре дня.

(3) О взаимоотношениях и последствиях деятельности Британского лесного департамента в Башар, см. Моран (2007).

(4) Даже в 1971 году, через целое поколение после того, как Сур Дас написал об этом, население текстила Сангла, который охватывает всю долину Баспа, составляло всего лишь 10 789 жителей (Raha & Mahato 1985: 21).

(5) Для многих заметок Сур Даса я добавил определения из словарей Пахари и Киннаури (Joshi 1989), обозначив их как «PD» и «KD». Учитывая печально известную сложность языка Киннаури и его ограниченное распространение (в 1971 году было всего 50 000 говорящих на Киннаури (Raha & Mahato 1985: 21)), есть надежда, что эти дополнительные определения окажутся полезными.

Продолжение

Автор перевода – Андрей Захаров

27.12.2017

Если Вам понравился данный материал, Вы можете поддержать Сайт Востоколюба финансово. Спасибо!