Это шестой рассказ Антона Чеснакова из его мозаичного романа «Республика Кара-Даг».
Первый рассказ: Колодец времени.
Второй рассказ: Карадагское чудовище
Третий рассказ: Ухо Земли
Четвертый рассказ: Лис-оборотень
Пятый рассказ: Дед.
Восьмой рассказ: Антон, дельфины и старинная реликвия

Кара-Даг

Йог

Этими афишами был обклеен весь поселок. Портрет большеглазого человека в чалме был обрамлен, написанным затейливыми буквами текстом, призывавшем всех на встречу с «последователем Рамачараки и Кришнамурти йогом-гипнотизером Аджанантом (Сергеем Авериным)». Программа мероприятия была интригующей: «Секреты индийских йогов! Хождение по стеклам! Гипноз и внушение! Психологические опыты! Лечение заикания!»
Лечить заикание Антону не было нужды, но всё остальное показалось очень даже интересным. Как тут не пойти на такое представление? Да, никак. Это искушение было из разряда тех, которым нужно поддаваться.

Актовый зал пионерского лагеря «Солнечный» был забит. Оглядывая заполненное детьми и взрослыми помещение, Антон подумал, что в таких случаях обычно в газетах пишут «яблоку негде упасть». На самом деле, думал он, трудно представить степень людской скученности, когда действительно яблоко не сможет упасть на пол. Вряд ли такое возможно.

Представление началось с небольшим опозданием. Народ только-только было собирался возмущаться, как на сцене появилась ведущая. Высокая стройная женщина с внушительного вида прической хорошо поставленным голосом объявила: «Сегодня у нас в гостях младший научный сотрудник лаборатории по изучению мозга Новосибирского института прикладной физиологии при Академии Наук СССР Сергей Аверин! В программе психологические опыты, гипноз и секреты владения телом по системе индийских йогов».

Затем на сцене появился сам йог. Среднего роста, длинноволосый, худощавый, большеглазый. Он поприветствовал публику, расстелил посредине сцены коврик и, сев на него, сразу же сплел ноги в какой-то немыслимый узел.

– Это Падмасана – поза лотоса — объяснил он. – Нормализует все системы организма, просто бесценна для эмоциональной саморегуляции.

Примерно полчаса продолжалось в том же духе. Йог выполнял какую-нибудь хитромудрую асану и рассказывал (выглядывая порой откуда-то из под ноги) о том, насколько она благотворна для организма.

А потом все стало еще чудесатее. Толстой иглой йог проткнул себе щеку, а затем вывел иглу через другую щеку. Зал ахнул. Но это было только начало. Номера следовали один за другим. Йог глотал огонь, танцевал на стеклах, поднимался по ступенькам из остро заточенных ножей. В него бросали ножи, они падали острием ему на живот и не оставляли никакого следа.

Для участия в кульминационном номере отделения с чудесами на сцену пригласили несколько добровольцев мужчин. Антон оказался среди них.

Йог лег голой спиной на стекла, ему на грудь поставили перевернутый большой стол и пригласили добровольцев забраться сверху. Антона больше всего поразило то, что лицо йога, лежавшего на стеклах и удерживавшего на себе стол и шесть крупных мужчин, было совершенно безмятежным. Если бы не полуоткрытые глаза, можно было бы подумать, что он спит.

Секунд десять добровольцы постояли на столе, лежавшем на йоге. Затем слезли и покинули сцену. Йог встал, отряхнулся и повернулся к зрителям спиной. Ни малейшей царапины. На перерыв он уходил под бурные аплодисменты.

Во втором отделении проходили чудеса иного рода. Вначале йог предложил всем находящимся в зале сомкнуть пальцы рук в замок. И объявил, что когда он досчитает до десяти пальцы невозможно будет разомкнуть. Большинство его внушению не поддалось, но с десяток человек не смогли размокнуть руки. Их он пригласил на сцену. Там они по его команде смогли «открыть» свои замки. А дальше началось забавное. Йог говорил им, что они в лодке и они начинали грести. Йог говорил, что им холодно, и они начинали дрожать и кутаться в воображаемую одежду. Йог говорил, что по ним ползают муравьи и они начинали «сбрасывать» с себя этих муравьев.

После того, как зал вдоволь насмеялся, йог оставил на сцене одного паренька из этой группы, который сказал, что он заикается. Юноша снова был введен в гипнотическое состояние, после чего йог взял большую иглу и проколол парню руку. Тот даже не заметил этой манипуляции. Убедившись, что подопытный в глубоком трансе, йог сделал ему внушение, после чего вывел его из этого состояния стандартным: «На счет три ты откроешь глаза…»

Очнувшегося юношу йог стал расспрашивать о том, что он запомнил из этого опыта. Паренек сказал, что ему было очень приятно, он был как во сне и полностью расслаблен. Говорил он долго и совсем не заикался. Это было невероятно. До внушения он и двух слов подряд не мог произнести, чтобы не сбиться. Публика была в восторге. И Антон в этом отношении был полностью солидарен со зрительным залом.

После окончания основной программы, Антон хотел было пробиться к йогу, чтобы узнать, где можно приобщиться к этой древнеиндийской системе, но тот настолько плотно был окружен толпой поклонниц и родителей, желающих вылечить своих детей от энуреза и заикания, что Антону не удалось преодолеть даже первый ряд, пытавшихся пообщаться с йогом.

Через пару дней он повстречал Аверина в бухте кустовцев. Йог и Кусто, похоже, обменивались опытом. Расстелив большую подстилку на относительно ровной поверхности в левой части бухты, они попеременно демонстрировали друг другу разные упражнения и обсуждали их.

В правой части бухты йога ожидали две сногсшибательные блондинки в бикини — поклонницы. Одна из них, взглянув на часы, подошла к Аверину и что-то сказала. Тот, в свою очередь, взглянув на часы, сразу же стал собираться.

Пожав руку Кусто, и помахав рукой остальным, йог со спутницами проследовал к веревочным лестницам. Как потом Антон узнал, Аверин опаздывал на дополнительное выступление, назначенное на дневное время.

Антон подошел к Кусто.

– Витя, а ты что тоже йог?

– В какой-то степени, – ответил Кусто и продолжил после небольшой паузы — а ты думаешь, что находиться семь минут под водой без акваланга меня в школе научили? Или в институте? Сам учился. Использовал старые книги по йоге. Доставал книги на английском. Дед кое-что подсказал.

– И Дед — йог?

– Дед не йог. Он больше, чем йог.

– Как это?

– А вот так это — сказал Кусто. – Много будешь знать, скоро состаришься.

– А Дед много знает?

– Дед? Много, конечно.

– А почему тогда не стареет?

– Э… Да, подловил ты меня. А хочешь я тебя научу чему-нибудь. Основным пранаямам, например.

– Конечно, хочу. А можно?

– Отчего же нельзя. Приходи по утрам, часикам к семи, будем заниматься.

Когда обрадованный Антон возвращался в Планерское, на тропе он повстречал Деда. И рассказал тому всё – о выступлении йога, о предложении Кусто — очень уж хотелось с кем-то всем этим поделиться. Дед его терпеливо выслушал.

– Вся наша жизнь — это йога — сказал он.

– Как это? – не понял Антон.

– Возьми пару камушков. Так, теперь подбрасывай как я. Нет, не так. Смотри внимательно.

Дед показал, как подбрасывать одной рукой два камня так, чтобы они летели по определенной траектории и не стукались друг о друга. После нескольких неудачных попыток у Антона стало получаться.

– Получилось? Вот это и есть йога. Твоя рука научилась новому. Твое тело научилось новому и стало свободнее. Твой мозг научился новому. Ты получил новый опыт.

– А всегда ли когда я чему-то учусь, это можно называть йогой? – спросил Антон.

– В какой-то степени, да. Но это так — малая йога. А вот когда ты в чем-либо достигаешь мастерства — это уже большая йога. Но есть еще и йога, как система специальных упражнений для души и тела. Твой йог практикует её.

– А вы с ним знакомы?

– Пока нет, но скоро познакомимся. Приведешь его завтра ко мне.

– Завтра? А он захочет? И я же его толком не знаю. Да, и я завтра в Феодосию собирался.

– Придется отложить. Слушай меня внимательно…

**
– Товарищ майор, у меня всё уже готово. Милицию предупредил. Комсомольцев из оперотряда подготовил, проинструктировал. – лейтенант госбезопасности Владимир Мукин разговаривал по телефону стоя навытяжку. В кабинете больше никого не было, но условные рефлексы такая штука, что сидеть на стуле, во время разговора с начальством, он просто не мог. – Да, товарищ майор. ОБХСС {отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности} привлечь? Зачем?

– Эх, Вова, Вова… Ну, возьмёшь ты этого йога, что ты ему предъявишь?

– У меня будут свидетели, что он обманывает людей с помощью чуждых советскому человеку антинаучных методов.

– Статья Уголовного Кодекса какая?

– 143-я. Мошенничество.

– Ну, и что ему по этой статье грозит. Срок судья вряд ли даст, скорее, штраф или исправительные работы. Толку то? Тоньше нужно. Бэхи {работники ОБХСС на жаргоне} тебе нужны, чтобы не только 143 -ю ему впаять, но и 83-ю {хищение гос.имущества путем мошенничества}. Он же деньги за свои выступления получает?

– Конечно. И немаленькие.

– Уверен, что не все они проходят так, как нужно по закону. А две статьи уже будет уже серьезно. Ну, и пусть еще менты подставятся как-нибудь, чтобы добавить еще и сопротивление работникам милиции при исполнении служебных обязанностей. Вот уже и будет букетик статей такой приличный.

– И загремит наш йог лет на пять — радостно произнес Мукин.

Его собеседник не разделял восторга лейтенанта.

– Вова, ты что идиот? Ох, и молодежь пошла. Зачем он нам в тюрьме? Чтобы зэков этой своей йоге учил? Твоя задача вербануть его. Он вхож в круг ученых, людей искусства, короче, тех, кто нас очень интересует, где полно всякой антисоветской швали. И ты поставишь его перед выбором: или в тюрьму или работает на нас. Понял?

– Так точно, товарищ майор.

**

Как советовал Дед, Антон начал поиски завхоза Дома Культуры поселка Планерского с самого утра. Дядя Ваня по прозвищу Людоед был очень занятым человеком и на месте не сидел. Но Антону повезло. Он перехватил завхоза на заднем дворе Дома культуры, когда тот загружал в свой новенький «Жигуленок» жестяные банки с краской.

Узнав, что Антон к нему от Деда, дядя Ваня предложил парню помочь ему загрузить краску, съездить к нему на пять минут домой – выгрузить, а потом вернуться и заняться тем, для чего его направил Дед.

– Понимаешь, Антоха, надо краску эту быстро домой доставить. Пока утро и начальства нет.

– Она что ворованная? – спросил Антон.

– А ты что осуждаешь? – поинтересовался дядя Ваня. – Не ворованная она, а у государства отобранная. В 32-м у моего отца это государство отобрало хутор и хозяйство в саратовской губернии, я теперь плачу ему тем же.

– Но ведь это общее.

– Эх, Антоша, общее у нас означает ничье. Не будет в этой стране ладу пока коммуняки у власти. Да, ты не пугайся. Коль ты от Деда, доверять тебе можно. Вижу, что еще несмыслёныш, но парень толковый, всё поймёшь рано или поздно.

Пять минут дяди Вани растянулись на час. Несмотря на устрашающую внешность двухметрового кинг-конга (отсюда и прозвище) и лютую ненависть к советскому строю, был он человеком добрым и радушным. Не угостить Антона чаем он просто не мог, а к чаю полагались и фрукты из собственного сада и по пять капель (только попробовать) домашнего вина. Отказать гостеприимному хозяину не было никакой возможности и в Дворец культуры Антон и дядя Ваня Людоед вернулись слегка захмелевшими. Что, впрочем, ничуть не помешало им разработать план на вечер.

**

А вечером главный зал Дворца культуры был забит людьми еще за полчаса до начала последнего выступления йога. В зале, как обычно было много мам с детьми (Антон по этому поводу удивлялся, что так много оказалось заик и страдающих энурезом), тех, кого было принято тогда называть творческой интеллигенцией, симпатичных девушек (на танцевальном вечере в Доме писателей йог потряс курортных барышень необычными танцами) и прочих любителей таинственного. Однако были и не совсем обычные зрители, каких на прошлых представлениях не наблюдалось — десятка два крепких молодых парней. Ну, мало ли, может комсомольцы-спортсмены решили приобщиться к древней мудрости Востока? Может такое быть? Теоретически — да. А практически?

А практически… Почему-то именно эти ребята чуть ли не в полном составе полезли на сцену, когда йог стал приглашать на нее тех, кто не может расцепить руки после его внушения. Аверина это как-то совсем не насторожило, но Антон, притаившийся за кулисами и дядя Ваня Людоед, стоявший возле рубильника были к чему-то подобному готовы. Дальше события развивались стремительно. Йог для определения глубины гипноза попробовал проколоть иголкой ладонь одного из спортсменов. Поскольку тот всего лишь имитировал нахождение в измененном состоянии сознания, то и заорал от боли на весь поселок. Тут же «очнулись» и другие «загипнотизированные» комсомольцы и с криками «Шарлатан», «Обман» начали брать йога в кольцо. В этот момент дядя Ваня вырубил свет в зале, а Антон, уже стоявший возле Аверина схватил его за руку и потащил за кулисы. Там он включил фонарик и бросив йогу: «Скорее за мной» повел того на второй этаж. Дверь в одном из кабинетов была открытой. Как и окно. Через него они перебрались на дерево, спуститься с которого было не сложно и Антону, и тем более, йогу. Еще через минуту они были уже на окраине Планерского.

– Мне, наверное, в мой пансионат нельзя сейчас. – сказал Аверин. – Где бы мне перекантоваться?

– Я тебя к Деду отведу.

– Тому самому?

– Тому самому.

**

У входа в Дворец Культуры уже почти никого не было. Только несколько мамочек с детьми, надеявшихся, что йог всё-таки объявится, да работники милиции и комсомольцы из опер-отряда. Их командир подбежал к стоящему в сторонке Мукину.

– Товарищ лейтенант, пока не нашли еще. Но найдем. Уйти он не мог. Все входы-выходы были перекрыты…

Продолжение

Антон Чеснаков

Если Вам понравился данный материал, Вы можете поддержать Сайт Востоколюба финансово. Спасибо!

15.11.2016