Этот рассказ был опубликован в 2008 году в журнале Фаранг.Ру. (Бангкок).

Серебряный браслет Ангкора

И мое сердце готово было выскочить из груди, когда кхмер-погонщик, обернувшись, сказал с гордостью, ярко блеснув глазами: «Нагхон Ват». Итак, мы стояли в преддверии знаменитого Города Монастырей, рядом с Angkorthom – Великим Ангкором….

Frank Vincentjr “The Land of the White Elephant: Sights and Scenes in Southeast Asia 1871-1872.
(Oxford University Press, rep. Singapore, 1988)

На центральной полке в моей библиотеке среди статуэток божеств, привезенных из заморских стран, среди ракушек и камней, привезенных из тех же далеких мест, лежит тоненький серебряный браслет. Такие браслеты и сейчас можно увидеть на ногах у танцовщиц классических танцев в странах Юго-Восточной Азии. Их можно легко купить на рынках Бангкока, Чианг Мая, Пном Пеня, Луанг Прабанга и других городов Индокитая. Но для меня тоненькая полоска серебра, лежащая на книжной полке, имеет особое значение. С ней связана дивная история, в правдивость которой, отказываются верить даже многие из тех, кто знает меня достаточно хорошо.

Китайский новый год

Мы приехали в Сием Риеп в канун китайского Нового года. Гостиницу заранее бронировать не стали, будучи уверены, что на месте выберем что-либо подходящее. Увы! Все отели и гест-хаусы были забиты китайцами. После часа бесплодных поисков мы придумали поговорку, что хуже китайских туристов могут быть только другие китайские туристы. Но, в конце концов, нам удалось отыскать номер в относительно неплохой гостинице, правда, расположенной далековато от центра.

Побросав вещи в номер и смыв горячей водой из душа пыль камбоджийских дорог, мы отправились в центр города, где в одном из небольших ресторанчиков с живой музыкой, насладились вкусом рыбы в кокосовом молоке и обсудили перипетии этого непростого дня.

А начиналось все очень даже неплохо. Утром мы без особых проблем добрались из Бангкока до тайско-камбоджийской границы. Тайские дороги великолепны, автобус был в меру скоростной, а в стоимость билета входило даже питание (наесться этим сух-пайком, конечно же, было невозможно, но все равно, приятно). Все было просто замечательно… до того момента, когда мы ступили на землю Королевства Камбоджа.

Даже предупрежденные о поборах камбоджийских пограничников, мы не смогли их избежать и заплатили за визу, вместо положенных двадцати долларов, тридцать. Не помогло нам и знание цен на такси от пограничного Пой Пета до Сием Риепа. В честь китайского Нового года местная мафия подняла цены, и даже самая жесткая торговля с нашей стороны (после которой в Индии, например, цену всегда удавалось сбить до необходимой нам), привела только к тому, что вместо восьмидесяти долларов за машину, мы заплатили семьдесят. Но главное испытание было впереди.

Наша компания (Доктор, Профессор и я) за несколько лет объездила почти всю Индию и встречались нам в этой замечательной стране самые разные дороги, от хайвеев до проселочных дорог, где без особых проблем можно ездить разве что на повозке, в которую запряжены буйволы. Да и сами мы из страны, где о хороших дорогах остается только мечтать. Но то, что мы увидели и самое главное прочувствовали на своих частях тела, что пониже спины, в Камбодже, дорогой назвать можно было только с очень большой натяжкой. Асфальт если когда-то и был на ней во времена французского колониального господства, то со временем, по всей видимости, был вытеснен красной глинистой почвой как классово чуждый элемент. А подобная почва имеет свойства принимать самую разную форму, но, как правило, далекую от ровной гладкой поверхности. И вот по этой, так сказать, дороге мы ехали целых четыре часа. Легче всех поездку перенес, как не странно, пожилой голландец, ехавший с нами в одной машине. Как оказалось, ему попадалась дорога и похлеще этой. Во время путешествия по Индии он решил доехать из Манали в Лех по одной из самых высокогорных в мире дороге (самая высокая точка 5360 метров). Назад он уже летел самолетом, так как понял, что еще раз такое не выдержит. По его уверениям та дорога была ничуть не лучше этой камбоджийской, но там добавлялась еще и горная болезнь, что делало переносимость разного рода неудобств в несколько раз сложнее.

Нельзя сказать, что нам, от осознания того факта, что где-то есть дороги и похуже, стало намного легче. Но, не секрет что, во время увлекательной беседы время течет быстрее. Голландцу же было, что рассказать нам, да и мы за словом в карман не лезли. А, когда во время одной из остановок для маленького перекуса мы «заправились» тайскими липовитанными энергетиками, показалось, что жизнь налаживается. Правда, тогда, мы еще не знали, что нас ожидают долгие поиски жилья в Сием Риепе.

Голландца мы снова повстречали тем же вечером. Отужинав, мы решили сходить на классический кхмерский массаж (сделав его несколько раз, до сих пор не могу понять, чем кроме названия он отличается от классического тайского). Но по пути решили выпить шейков и заглянули в один из сием-риепских баров. В нем мы и повстречали нашего голландского друга в окружении трех молоденьких камбоджийских красавиц. Он, впрочем, не делал ничего предосудительного. Право же, что может быть предосудительного в курении травы (которая в Камбодже практически легальна) и игре в бильярд с хорошенькими девочками. Не удивительно, что на массаж мы этим вечером не попали. Да и все превратности трудового дня путешественника были напрочь забыты…

А утром нас ждал Ангкор!

Ангкор, Ангкор…

Храмовый комплекс Ангкор – это жемчужина не только Камбоджи, но и всей Юго-Восточной Азии. Я объездил практически всю Индию. Я видел великолепные форты, дворцы и храмы, которыми так славится эта удивительная страна. Я видел прекрасные храмы и дворцы Непала, Лаоса, Таиланда и, казалось, готов был ко всему. Но Ангкор, признаюсь, меня потряс. Ничего подобного раньше мне видеть не приходилось. Это был классический «мертвый город», своим величием и грандизностью намного превосходивший другие «затерянные города», которые я посещал в той же Индии. Особое очарование Ангкору придавали храмы, которые не стали полностью очищать от джунглей. Стены и башни этих храмов выглядывали из-под корней многовековых деревьев. Сочетание величия творений человеческих рук и еще большего величия Природы пробирало до глубины души. А храм Байон с его 52 башнями, с изображенными на них лицами Бодхисаттвы Авалокитешвары? В нем меня ни на секунду не оставляло впечатление, что эти лица следят за каждым моим движением и легкая улыбка на них адресована лично мне. И даже толпы китайских туристов не могли помешать погружению в очарование этого удивительного места. И все же все это великолепие затмило фантастическое (а для меня вполне реальное) событие, произошедшее со мною в храме Ангкор Ват на закате.

Но, прежде чем перейти к непосредственному рассказу об этой необычной истории, учитывая то, что в этих краях побывало пока еще не так уж и много россиян и украинцев, расскажу немного о самом Ангкоре.

В средние века это был самый большой город в мире. Население столицы одной из величайшей империи составляло более миллиона человек. И это при том, что в те же годы редко в какой из европейских столиц жило более 30 тысяч человек. Добавлю и то, что в Ангкоре были лучшие в мире ирригационные системы, а общая протяжённость только магистральных дорог превышала две тысячи километров. Кхмерские императоры уделяли внимание и тому, что на современном языке называется социальными программами. Так, ученые, изучающие историю Древней Камбоджи уверены, что медицина в ней намного превосходила медицинскую науку Европы того времени. В Ангкоре было более двухсот лечебниц. Штат каждой больницы состоял из двух квалифицированных врачей, шести ассистентов, четырнадцати медсестёр, двух поваров и шести больничных служителей. Интересно, что на нужды здравоохранения работало 838 деревень (они поставляли в больницы рис, мед, сахар, камфару и другие припасы), полностью освобожденных от уплаты налогов и поборов в казну.

Богатство храмов Ангкора поражало воображение современников. Одному из таких культовых сооружений принадлежало 5 тонн золотой и 5 тонн серебряной посуды, 35 крупных бриллиантов, 40 620 жемчужин, 4540 драгоценных камней. В храме жили 2758 жрецов, 2202 послушника и 615 храмовых танцовщиц. Чтобы прокормить всех храмовых служителей и обеспечить их всем необходимым для ежедневных жертвоприношений, на храм работали 3140 деревень с населением почти 80 тысяч человек.

Ангкор, построенный согласно легенде, великим зодчим богов Преа Пущкуом, и сейчас производит мощнейшее впечатление, но можно представить, каким он был 600 лет назад, когда галереи дворцов и храмов были обиты шелком и парчой и повсюду находились изваяний божеств, выполненные из бронзы и резные столбы из драгоценных пород дерева. А главным украшением дворца был, несомненно, трон из пяти сортов сандалового дерева, изукрашенный семью видами драгоценных камней, приносящих счастье.

Именно на том месте, где когда-то находился трон императора я первый раз обратил внимание на то, что со мной ЧТО-ТО происходит. Я на несколько десятков секунд УВИДЕЛ Ангкор таким, каким он был когда-то. Сейчас главный храм Ангкора – Ангкор Ват, несмотря на урон нанесенный временем, дождями и ветрами, поражает своей великолепной симфонией форм, но тогда в далекие времена, неизгладимое впечатление производили и краски – ярусы башен были окрашены в яркие цвета – красный, синий, желтый. Сами же башни тоже были украшены – верхняя часть центральной – позолочена, а верхушки угловых башен – покрыты листовым серебром.

Таким на время предстал предо мной Ангкор. Вернувшись в нашу реальность я какое-то время не мог понять, что произошло. На всякий случай, отмечу, что предыдущим вечером я не поддался на уговоры голландца и траву не курил. Хеппи-пиццу (пицца с марихуаной – блюдо, подаваемое в некоторых кафе в Камбодже) я тоже не ел. То, что со мной происходило имело другие причины, причем использовать материалистический подход в их поиске было совершенно бесполезно. Впрочем, времени на размышления особо не было, не прошло и пяти минут, как я вновь «провалился» в прошлое.

Джайяварман Седьмой

На этот раз я УВИДЕЛ выезд императора Джайявармана VII. Впереди процессии выступали знаменосцы с яркими флагами. Следом со свечами в руках шли триста вооруженных женщин из личной охраны царя. За ними носильщики с паланкинами, в которых находились принцессы – дочери Джайявармана. За принцессами двигалась конная гвардия, за ней принцы крови и пять министров на слонах. И завершал процессию белый слон в золотых доспехах. На нем находился сам император, державший в руках меч, усыпанный огромными самоцветами. Добавлю, что именно с императором я и отождествлял себя. Я видел все его глазами. На голове императора сверкала диадема унизанная самоцветами, обнаженную шею и грудь закрывали золотые цепи, на ногах сверкали браслеты. Его (меня) окружали вельможи с белыми зонтиками на золотых ручках. Я откуда-то знал, что эти двадцать зонтиков являлись обиталищами невидимых гениев (гении – небесные жители в индийской мифологии) и символами божественной власти царя. Знал я и то, что министры и принцы имели право на четыре таких зонтика, вельможи царского рода – на два, а управители областей – только на один зонт. Да и как мне не знать это, ведь я был в этот момент ни кем иным как императором Джайяварманом.

Процессия направлялось к храму Байон, на каждой из 52-х башен которого были высечены лица, похожие на лицо императора. В моей голове всплывали неведомые мне ранее знания. Я, конечно, готовился к поездке в Камбоджу, но владел лишь самой приблизительной информацией по Ангкору. Тем не менее, в момент видений мне была известна информация, доступная лишь специалистам. Так, я ЗНАЛ, что шестнадцать главных башен храма Байон – символ шестнадцати провинций, на которые была разделена Камбоджа. Головы, обращенные на четыре стороны, свидетельствовали о власти царя над всеми землями. Центральные башни храма были символом оси мира, стены – символизировали горную цепь, окружавшую земную твердь, а ров вокруг храма – воды мирового океана.

И вновь я оказался в своем собственном теле. Меня неудержимо влекло в самую высокую башню храма Ангкор Ват. Не обращая внимания на табличку с предупреждением на английском языке о том, что, поднимаясь, вы берете на себя ответственность за риск, я со скоростью «человека-паука» вскарабкался на самый верх, оставив внизу опешивших от моего скалолазания друзей. На верху я протиснулся через какой-то узкий проем и оказался в небольшой комнате, где кроме меня была ОНА. Эта женщина была той, кого индуисты называют Шакти – воплощением женского начала, соединившем в себе всю красоту, грациозность, сексуальность и все другие качества идеальной женщины, которые только можно вообразить. Меня неудержимо тянуло к ней и не было силы, которая могла бы меня остановить. Меня совершенно не смущал даже того факт, что она была не вполне человеком, а точнее, совсем даже не человеком. Она была Королевой Нагов (нагами в индуистской мифологии называют особый класс существ – полулюдей-полузмей). Я шагнул к ней, но она остановила меня.

Королева Нагов

– Джайяварман, ты предал наших богов – я наслаждался ее голосом, несмотря на то, что из ее уст прозвучало самое серьезное обвинение в мой адрес, которое только мне когда-либо доводилось слышать. Да, и говорила она правду. Я поддавшись на уговоры министров, а со мной и вся страна отказались от поклонения Шиве и приняли другую веру – веру в Будду.

– Ты ведь знаешь, они перестали мне помогать – попытался оправдаться я.

– Так было нужно, и, в первую очередь, для тебя. Но твои новые боги, не помогут ни тебе, ни твоему народу и не пройдет и ста лет, как Ангкор перестанет существовать. Да и меня ты больше не увидишь.

– Погоди – я попытался удержать ее, но она легко увернулась. Обезумев от горя невыносимой потери, я бросился ей в ноги, но она выскользнула из моих рук, оставив в них лишь разорвавшийся ножной серебряный браслет.

И тут я очнулся. Мой друг Доктор довольно ощутимо лупил меня ладонями по щекам, а Профессор палкой отгонял в сторону огромную королевскую кобру.

Потом мои друзья рассказали мне, что когда они поднялись вверх, то увидели меня сидящего на коленях прямо перед коброй. Я раскачивался перед ней из стороны в сторону, и точно также надув капюшон раскачивалась передо мной и она. Здраво рассудив, что это может кончиться не самым лучшим образом они вначале отвлекли кобру, а затем прогнали ее.

Мой рассказ объяснил им многое, кроме одного – откуда в моей руке взялся серебряный браслет?

После смерти Джайявармана Седьмого в 1218 году Ангкор начал приходить в упадок. В 13 веке в Ангкоре не было построено ни одного нового храма. Начались распри внутри страны, чем воспользовались сиамцы. Ангкор стал их добычей, а десятилетиями позже –добычей джунглей. И только в 1860 году французский натуралист Анри Муо, заблудившись в камбоджийских джунглях, наткнулся на затерянный город.

Сергей Мазуркевич

11.08.2008

Хотите увидеть Ангкор своими глазами? Приглашаю вас в этот тур – Магический Ангкор